Доктор филологических наук, профессор Владимир Ильич Карасик является специалистом в области аксиологической лингвистики, лингвокультурологии и теории дискурса, а очередная монография ученого посвящена изучению коммуникативного поведения, исследованию коммуникативных поступков через призму ценностей. В рецензии на монографию освещаются актуальные вопросы, интересующие российского лингвиста, – вопросы, связанные с лингвокультурными форматами общения, коммуникативными канонами поведения, лингвосемиотическими моделями толкования. Отзыв о монографии позволит начинающим исследователям сориентироваться в лингвосемиотическом пространстве идей автора, а коллегам-филологам – почерпнуть идеи для выявления ценностей, смыслов, знаков, мотивов коммуникативных ситуаций.

Многие коллеги и ученики Владимира Ильича Карасика с нетерпением ждут выхода его новых трудов, посвященных изучению языка. Монографии отечественного лингвиста служат источником вдохновения для специалистов в области языкознания, а также для исследователей смежных наук, так или иначе соприкасающихся с вопросами аксиологии и антропологии. «Языковая пластика общения» <strong>– </strong>очередная монография В.И. Карасика, раскрывающая тайны бытия языкового сознания и коммуникативного поведения и развивающая существующие в лингвистике положения о человеческом общении. Предисловие, написанное автором, мгновенно интригует читателя симбиозом вопросов об устройстве мира, о человеке, форматах общения, и привлекает внимание специалистов анонсом системы лингвосемиотического моделирования повествования в тексте.

В данном описании мы позволим себе выразить наше скромное мнение и обратить внимание заинтересованных лиц на положения, рассмотренные в трех главах монографии «Языковая пластика общения». Профессор В.И. Карасик в рамках традиций своей лингвистической школы описывает многоаспектность форматов общения с помощью собственной методики.

Первая глава «Лингвокультурные форматы общения» дает читателю преставление о технологиях интерпретации текста. Автор начинает повествование с представления теорий о знании, которое является основой как продуцирования, так и анализа различных типов текстов [Карасик, 2021: 9-23]. В данной части монографии приводится описание видов знаний, каналов их получения, способов их хранения. Знания, подчеркивает Владимир Ильич, аккумулируются в сознании (причем, знания развиваются и изменяются / форматируются), имеют языковое или коммуникативное выражение, являются причиной появления различных типов личностей – носителей знаний. Развитие технологий, обусловившее доступность информации, не привело к распространению истинного знания в силу различного восприятия индивидами информации, но привело к распространению карнавального знания [Карасик, 2021: 22], «размыванию прототипной информации в массовом сознании» [Карасик, 2021: 23].

В современном мире ценность истинного знания условна, и ученый отмечает, что «одной из ярких характеристик общения в современную эпоху является замещение фактуальной реальности различными её имитациями» [Карасик, 2021: 23], и анализирует аксиологическую наполненность фактоида – коммуникативного феномена, ссылаясь на работы коллег. В современном коммуникативном пространстве имитация фактов (фактоиды) тиражируется очень активно, и, безусловно, привлекает внимание исследователей-лингвистов. Автор монографии приводит примеры высказываний, содержащих информацию и формирующих какой-либо образ в сознании масс, опираясь на теорию и терминологию межкультурной коммуникации и лингвокультурологии [Карасик, 2021: 23-42].

В первой главе также рассматриваются виды форматирования аксиогенных ситуаций с учетом их жанровых типов и аксиогенных комических личных нарративов. Интерес автора не ограничивается анализом источников конкретного временного периода. В данной части приводятся примеры из других исследований, а также интерпретируются ситуации из художественных произведений, мифов, притч, пословиц и афоризмов, мемуаров, текстов из интернет-источников, анекдотов. Пояснение примеров аксиогенных ситуаций следует изучить не только специалистам, работающим в русле коммуникативистики; эти примеры, на наш взгляд, привлекут внимание культурологов, психологов, социологов, юристов. Описание алгоритма построения комических текстов представлено В.И. Карасиком в виде двух моделей интерпретации (понимания). Ученый предлагает использовать сценарный подход при анализе текстов, приводит авторские комментарии к многочисленным примерам, делая акцент на возможной интерпретации ситуаций в рамках индивидуальных и (социо)культурных ценностей: будь то нормы поведения, признаки культуры, индивидуальная позиция или действие. Следующая интерпретация комментария к картинке с пирамидой ацтеков может служить примером описания текстов лингвистами: «<em>Sacrifice</em><em>. </em><em>All you ask here is that you give us your heart</em>. – <em>Ж</em><em>ертва</em><em>. </em><em>Всё, чего мы просим здесь, это чтобы вы дали нам своё сердце</em>. Известно, что древние индейцы практиковали кровавые жертвоприношения: на вершине подобных пирамид жрецы рассекали грудь обречённого обсидиановым ножом и вырывали из тела трепещущее сердце. Пирамида ассоциируется с карьерными достижениями, которые требуют жертв. Подпись актуализирует смысловую игру: отдать сердце – в переносным смысле значит беззаветно служить своему делу, но наши знания об обычаях ацтеков заставляют нас осознать буквальный смысл этого словосочетания. Общий вывод пессимистичен: мы приносим себя в жертву, чтобы кто-то этим воспользовался» [Карасик, 2021: 79-80].

В первой главе в разделе «Форматирование личности в дискурсе» автор анализирует труды отечественных и зарубежных ученых, посвященные изучению общения как культурного феномена, и приходит к выводу о том, что «общение представляет собой неоднородное образование, в котором можно выделить несколько аспектов и несколько слоев. Выделение аспектов соответствует определению функции общения: мы оказываем воздействие на собеседника, осуществляем самопрезентацию, передаем некоторую информацию, намеренно или помимовольно реализуем определённые нормы и правила коммуникации, т.е. воплощаем культурные предписания. Каждая из этих функций может быть представлена виде партитурной модели: мы передаем информацию, одновременно редактируя и адаптируя её для коммуникативного партнёра, мы разыгрываем ту или иную роль для непосредственного собеседника, случайных свидетелей разговора (если они есть) и для самих себя, мы реализуем нормы культуры в виде правил вербального и невербального общения, осознаваемых ценностей и неосознаваемых обыкновений и принятых в обществе традиций» [Карасик, 2021: 83-84]. В этом разделе отмечается ведущая роль имплицитности в общении и предлагается типология подразумеваемых (скрытых) смыслов: на основе выделения типов имплицитности (консолидирующей – общение на сокращенной коммуникативной дистанции, агональной – общение с состязательной тональностью и противостоянием коммуникантов, дидактической – общение с нарративами, содержащее назидание, и поэтической – общение, содержащее образы, символы) типизируются коммуникативные личности, классифицируются форматы речи в культурах.

Далее читатель имеет возможность изучить авторский алгоритм описания коммуникативного портрета типизируемой личности – в монографии представлен типаж журналиста и актера по разработанному ранее сценарию [Карасик, 2002; Карасик, 2014; Карасик, 2015], когда выделяются понятийная, образная, а самое важное – ценностная (позволяющая «понять систему ценностей социума» [Карасик, 2021: 125]) составляющие. Многочисленные ученики В.И. Карасика опубликовали большое количество работ, посвященных изучению коммуникативного поведения, и также считают, что «…коммуникативное поведение разворачивается по определенному сценарию с учетом дискурсивного жанра; роли участников общения определяются вариациями нормативного поведения, интенциями коммуникантов и культурными, социальными, индивидуальными ценностями» [Зубкова, 2021: 353]. В библиографическом списке монографии можно найти источники, которые ученый считает важными при изучении аспектов коммуникации [Бобырева, 2007; Слышкин, 2004; Дмитриева, 2007; Савицкий, 2004; Попова, 2006; Погребняк, 2012; Викулова, 2014; Желтухина, 2014].

В трудах В.И. Карасика прослеживается идея изучения языковой личности через призму ролевых установок, когда коммуниканты примеряют на себя различные роли в зависимости от целей (ценностей), которые они преследуют. Неудивительно, что и в данной монографии есть разделы, посвященные игровому и театральному дискурсам. Через описание составляющих игрового дискурса автор приводит читателей к идее выделения ключевых ориентиров типажей для определения ценностных составляющих различных видов дискурса [Карасик, 2021: 132].

Во второй главе «Коммуникативные каноны поведения» речь идет о коммуникативных поступках, манипуляциях и конвенциях. Их описание проводится на основе положения о том, что коммуникативное поведение имеет определенные закономерности и несколько векторов изучения: «Единицей описания общения в прагмалингвистике становится коммуникативная ситуация, в центре которой находится языковая личность и необходимыми компонентами которой оказываются условия и обстоятельства общения, с одной стороны, и используемые при этом коммуникативные средства, с другой стороны. Условия и обстоятельства общения поддаются типизации и детерминированы культурой социума, т.е. ценностями, нормами и обыкновениями поведения, а также отношениями между участниками коммуникативной ситуации. Эти отношения определяются целью общения, эмоциональным состоянием коммуникантов и их взаимными ролевыми ожиданиями и установками» [Карасик, 2021: 163-164]. В этом разделе приводится множество примеров, которые помогут другим исследователям развить теорию векторов коммуникативного поведения, понять организацию процесса коммуникации, описать языковую личность, опираясь на такие понятия, как концепты, коммуникативный стиль, статус коммуниканта, стереотипы поведения, модель и тональность коммуникативного поведения, дискурсивный жанр, эмблема и символ.

В третьей главе «Лингвосемиотические модели толкования» подробным образом решается лингвистическая проблема изучения отражения семиотики в коммуникативном пространстве ситуации. Предлагается рассматривать ситуацию общения в разных типах дискурсов как пластичную категорию, выделяя знаки, отражающие реальный мир для конкретного субъекта. Автор считает, что аксиологическая интерпретация ситуации, семиотика коммуникативной тональности и выражение своего образа различными способами влияют на развитие событийного контекста коммуникации.

Монография В.И. Карасика будет интересна специалистам (не только филологам) и широкому кругу читателей, интересующихся вопросами коммуникативного поведения. Изучив предлагаемые варианты описания реальности, читатели, безусловно, почерпнут идеи для толкования концептов, ценностей, коммуникативных ситуаций – для толкования реальности с помощью методов лингвистического анализа.